:crying: Оч нра этот фанфик... Я када его читала чуть не заплакала...  :crying:

Пейринг:
Руки/Аой
Жанр:
POV/drama/yaoi
Предисловие:
Иногда надо сделать не так, как хочется, а так, как надо. Так не честно. Но кого это интересует?

Камень с души…. Или в душу?
(Плюшевая игрушка)
Есть вещи, о которых просто не хочется знать. Но, разве наше желание когда-то учитывается?
Я был счастлив. Правда, счастлив. Вот так просто смотреть на тебя, разговаривать с тобой. Я искренне радовался тому, что у меня есть такой замечательный и отзывчивый друг. Ты же всегда приходил мне на помощь, помнишь? Даже тогда, когда я не просил, тогда когда я на тебя ругался, злился и ненавидел тебя и твою, как мне казалось, лишнюю помощь. В те минуты я просто забывал, что я тоже человек, а не далекая звезда, сияющая на небесах и недостижимая для проблем. Нет, не проблем – ошибок.
Я вообще не люблю признавать своих ошибок. Я просто стараюсь пропускать этот факт мимо ушей и спокойно идти дальше по жизни со своим мужским шовинизмом. Наверное, это обусловлено словами, которые кричат фанаты. «Аой, ты лучший! Я люблю тебя!». Да, наверное, это так.… Когда тебя долго и нудно убеждают в том, что ты лучший – сам невольно начинаешь в это верить. Просто, фанаты никогда не объясняют: в чем же именно ты лучший? Почему? Они просто этого не знают. Просто им надо кричать что-то вразумительное.
Вот и я поверил в эту глупую сказку, когда стал звездой японской сцены. Наверное, зря. А ты заставил меня в ней разувериться.
Таканори… Ты такой милый и смешной – наш маленький вокалист. Такой неутомимый, ты умудряешься заводить весь зал своей энергией.… Интересно, а ты когда-то думал, что я – это тоже в какой-то степени часть зала?
В один прекрасный день, я понял, что люблю тебя. Вот так вот просто – лежа в ванной после утомительного концерта, после ссоры с девушкой, а в последствии и с мамой, которая и нашла мне эту пассию. Господи, ну зачем мама пытается устроить мою личную жизнь? Я понимаю, она хочет внуков, и меня, разумеется, никто не спрашивал – хочу ли я детей или нет. И вообще, хочу ли я жениться. Разве ее это интересует? Нет, она заботится о «продолжении рода». Конечно-конечно, я все понимаю, но…. Не сейчас.
Кода я ей это пытался объяснить простыми словами, то есть криком – других она иногда не понимает – она обиделась и бросила трубку. Интересно, она, так же как и я швырнула трубку в стенку? Нет, мама более спокойный человек, она, наверное, швырнула ее на пол. На мягкий ковер, и с ее телефоном, в отличие от моего ничего не слушалось. Мой же телефон в тот момент валялся разбитым на кухне. Я и не собирался его поднимать – не тот момент был, чтобы что-то чинить.
Уставший и злой, я зажег благовония и залез в горячую ванную. Расслабившись, я дал волю мыслям, просто наблюдая за их потоком и никак не реагируя. И только одна мысль заставила меня вздрогнуть, а мое сердце забиться чаще.
«Я люблю Руки»
Так неожиданно в моей жизни появилось такая странная любовь. Наверное, она немного извращенная, но все же, любовь. В начале я пытался ее давить. Давить чем угодно – сигаретами, от которых становилось плохо, алкоголем; после которого было не лучше; девушками, после секса с которыми, мне казалось, что я унижаю собственное достоинство. Ведь тогда я еще не совсем вспомнил, что я человек.
Через некоторое время я понял, что спорить с этим чувством просто бесполезно, и смирился. Я начал спокойно наблюдать, как оно гуляет по моим мыслям, оставляя там приятную полосу умиления и теплоты. Почему умиления? Таканори, ты такой милый.… Правда – смешной и милый. И еще мягкий. Конечно, мне это просто, кажется – ты очень уверенный и стойкий человек – тебя ни в коем разе нельзя назвать мягкотелым.
Но все же, все же… Ты был для меня как любимая плюшевая игрушка, слишком дорогая, чтобы с ней играть. Поэтому я просто наблюдал за тобой. Наблюдал слишком пристально, забывая обо всем, что могло мне помешать смотреть на тебя.
И я не заметил тот момент, когда ты стал уделять мне внимания больше чем обычно. Ты вдруг стал обо мне заботиться. Именно тогда разворачиваться вся та палитра чувств присущая любви – скандалы, иногда почти доходившие до драки, нужная и ненужная помощь, а потом взаимные извинения, слова «прости, я вспылил» «я не хотел» и все тому подобное. Обычно извинялся я. А ты только улыбался и говорил, что «все хорошо».
Я всегда считал, что мой самый худший враг – это я сам. И это действительно так. Я ничего не видел, ничего не слышал. Ни твоих слов, ни взглядов, брошенных украдкой. Тогда я все еще был той звездой, сияющей на небе, хоть и любящей тебя. Любящей каждое мгновение, проведенное с тобой.
А однажды.… Однажды я подслушал твой разговор с Каем. Признаюсь, этот разговор был для меня шокирующим.
-…ему не сказал. Я же обещал тебе. – Кай стоял, прислонившись к стенке спиной в курилке, наблюдая как Таканори мерно выкуривал по сигарете каждые пять минут. Интересно, сколько они уже тут стояли?
- Ох, спасибо тебе. Надеюсь, Урухе или Рейте ты тоже случайно не проболтался? – ты отбросил очередной окурок и, вытащив из пачки еще одну сигарету, снова закурил.
- Руки-кун, я не настолько болтлив, как ты сейчас изображаешь, - обижено буркнул ударник, опуская глаза – наверное, ты его уже не первый раз достаешь этим вопросом.
- Ладно-ладно, прости, - ты вздохнул, затягиваясь, - Я просто не хочу, чтобы Сугуру узнал это из вторых рук.
- Я тебя понимаю, я бы тоже не хотел узнавать подобные вещи в обработке догадок окружающих. Ты вообще знаешь, чего от него ждать?
Они говорили так, будто Руки собирался меня шокировать тем, он убийца моей собаки, которую задавила машина, когда мне было семь лет. Тогда я едва сдержал смешок. Откуда я знал, что последует за этим?
- Ну… Я надеюсь на его взаимность.
Стоп, какая взаимность? В жалости к мертвой собаке?
- Ох, удачи тебе. – Кай вздохнул, смотря, как ты выкидываешь окурок, и в который раз тянешься за сигаретой, но не подкуриваешь, а просто смотришь на нее.
- Аригато. – ты спрятал сигарету, и, тряхнув головой, быстро вышел из курилки, едва не прихлопнув мне нос дверью. Благо, ты пошел в противоположную сторону, и не заметил меня.
- Ютаки-сан! – с недоброй ухмылочкой я зашел в комнату. В моей голове уже пронеслись тысяча планов, как заставить ударника рассказать мне все, что он знает про мою плюшевого игрушку, убийцу собак, по имени Таканори.
- Да? – как обычно весело спросил Кай, видимо, и не подозревая, что я подслушал ваш разговор, так что мне вдруг стало не в кайф доставать из него информацию обходными путями, так что я спросил в лоб.
- Чего там Таканори собрался мне рассказывать?
- Он сам тебе скоро все расскажет, - быстро пробубнил ударник, и, отпихнув меня от двери, вышел, а точнее выбежал из курилки.
Я тогда хотел его догнать, но понял, что это просто глупо. И вообще, желание узнать все от Кая было глупым – ведь ты мне все и так расскажешь, не так ли? Что ж, ради твоего признания, в чем-либо, я был готов подождать еще немного.
Я не знал, что это «немного подождать» затянется на… на целые два часа, до окончания репетиции. Всю репетицию Таканори на меня странно поглядывал, а когда наши взгляды встречались, он смущенно отворачивался. И только тогда до меня начало доходить, о чем он собирался мне рассказать. В тот момент, когда я стоял в дверях здания, и собирался уходить, он подбежал ко мне, и с горящими от внутреннего волнения глазами заявил, что нам надо срочно поговорить. Поговорить? Ну ладно, я был не против.
Мы сидели в маленькой уютной кафешке. Я напряженно наблюдал за плавающими в аквариуме пестрыми рыбками, в то время как ты объяснялся мне в любви. Ты говорил, что никогда об этом не думал, что это получилось случайно. Случайно влюбился? Господи, какая глупость. В жизни в принципе ничего не бывает случайно. Ты рассказывал про то, как впервые понял, что меня любишь, про то, как сначала растерялся и вообще боялся меня видеть. Ты все говорил и говорил… А я все наблюдал за аквариумом и его обитателями. Интересно, рыбки могли попасть в ту ситуацию, в какую попал я? И что бы они сделали на моем месте? Счастливо прыгнули бы Таканори на шею? Либо же послали его куда подольше, заявив, что не любят?
- Сугуру-сан? – ты окликнул меня, когда заметил, что я тебя совсем не слушаю
- А? Что? – я мучительно попытался вспомнить, о чем ты говорил в последний раз, но рыбки полностью забрали мое внимание от моей плюшевой игрушки.
- Что ты думаешь на это счет? – ты внимательно смотрел на меня, кажется, ожидая, что я скажу «Да, милый! Я тебя люблю! Давай будем всегда вместе!». Но я этого не сказал.
- Что ж, Таканори, я признаюсь, – ох да, признания у меня всегда были красивыми… но не в этот раз, - Ты мне нравишься. Очень нравишься. Может быть, я даже тебя люблю. Но, - резко произнес я, заметив, что в твоих глазах разгорелся огонек, - Я не хочу быть с тобой. Не хочу быть твоим.
- Но… Но… - ты так мило пытался подобрать нужные слова, что я даже улыбнулся, - Но я хочу быть твоим…
- А ты и так мой. Ты как любимая, но слишком дорогая игрушка, которая стоит на полке. Которой можно любоваться часами, но не трогать, потому что боишься сломать.
Ты промолчал.
- Не переживай. Я не собираюсь тебя отталкивать. Мы же друзья? Нет-нет, Руки, не плачь, это бесполезно. Я твоих слез все равно не приму и меня не разжалобишь.
Снова молчание вместо ответа.
- Живи своей жизнью. Давай не будем портить ее друг другу. Можешь знать – я люблю тебя. Ты любишь меня. Почему бы просто не быть счастливыми этому факту? Так все, ты сейчас не можешь соображать внятно, так что я пойду, а ты соберись с мыслями. Сайонара, Таканори-кун.
После этих слов я быстро покинул кафе, потому что знал, что если бы я остался там еще на пару минут – расплакался бы как ты. Я не хотел, чтобы ты видел моих слез. Не хотел, чтобы ты знал, что мне все это тоже больно. Что я ненавижу себя за эти слова. Таканори, если бы ты знал, как сильно я хочу быть с тобой и хочу быть только твоим! Как я мечтаю каждый день слышать, что ты любишь меня, видеть счастье в твоих глазах, и знать, что ты счастлив из-за меня…
Но у нас все равно ничего не получится, потому что мне иногда кажется, что я не принадлежу даже себе. Фанаты, студия и главное – музыка. Мы их рабы. Как же я тогда могу подарить себя тебе? Нет, увы, это невозможно. Лучше даже не пытаться – потом обоим будет хуже.
Лучше бы я не знал о твоей любви. Кто сказал, что от знания подобных фактов становится легче?
Прости меня, моя любимая плюшевая игрушка. Покойся на полочке и знай, это все пройдет. Может быть.
:crying:  :crying:  :crying:

Отредактировано Gothic-Girl (2007-03-28 11:17:34)

гы))) на моём авике анимэшном Аой и Уруха

Воть Уруха...

Кому как!!  Я лично очень люблю эту группу!

Прикольный фанфик... Мне оч понравился...

«Мелкий. Шумный. Активный. Как будто шило в заднице. Скачет с темы на тему. Невнимательный. И такой жизнерадостный - аж противно становится. Тьфу. Какого черта я все еще здесь делаю, хотелось бы мне знать….».
Цепь размышлений была прервана грубейшим образом – его просто дернули за рукав.
- Слушай, а сходишь со мной в George Cox? Ну пожааааалуйста!! Мне обувь нужна, а я один идти не хочу! Сходишь? Выбрать заодно поможешь.
Среднего роста черноволосый мужчина закатил глаза.
«Нет, только не это! Господи боже мой, за что мне такое наказание! Я же повешусь на первом же столбе, если я с ним еще и по магазинам пойду!»
Преувеличением данное умозаключение не было. Мужчина покосился на идущее рядом с ним существо. Подвижное создание с выкрашенными в черно-белое волосами, весело блестящими глазами и манерами ведьмочки, сверлило его просительным взглядом. Ходить с оным созданием по магазинам в действительности представляло из себя наказание – ибо стоило ему увидеть ювелирный магазин, либо просто лавочку с чем-то необычным, блестящим или привлекающим внимание, оно тут же бросалось туда. И не имело значение, к каким товарам относилось это самое привлекающее внимание. Его интересовало все – от упомянутой ювелирной продукции, до предметов обихода (стаканов, кружек, светильников, ковров, подсвечников), безделушек (навроде статуэток из стекла или кальянов), книг, музыки, фильмов, анимэ и манги, компьютерных игр, одежды. Последнее – в особенности. А теперь на секунду представьте себе, что вы зашли с таким вот существом в огромный торговый центр. Представили? Правильно – в таком случае удержать его рядом было практически невозможно. И если бы только это! Мало того, что он сам постоянно и непрерывно совершал броуновское движение от одного магазина к другому, так ведь он еще и тащил с собой своего спутника, постоянно ему что-то показывая, спрашивая мнения или совета. При всем при этом до покупки дело доходило процентах в 20% от силы.
А потому, отчаяние черноволосого мужчины было вполне понятно. Он знал, что его ждет. Но так же знал, что все равно согласиться. Его спутник обладал редкостным даром убеждения. Но это не меняло еще одного факта – мужчина должен был посопротивляться. А вдруг поможет? Ну, наверное….. ну хотя бы для порядка. Ну хотя бы чуть-чуть!
- Шин-кун, ну пожаааааааааааалуйста!!!!
Мужчина в очередной раз покосился на спутника. И сплюнул под ноги, негромко чертыхнувшись, всерьез задумался об учреждении специальной, всеяпонской премии тому, кто сможет не поддаться обаянию этого человека. Он сам мог продержаться всего лишь 8 минут…. Ну хорошо, 7,5.
И только через минут 5 до него вдруг дошло. Резко повернувшись на каблуках, он прищурился, процедив сквозь зубы:
- Как ты меня назвал?
Его спутник остановился как вкопанный, нацепив на мордочку растерянное выражение и негромко, неуверенно повторил:
- Шин-кун…
- Никогда. Меня. Так. Не. Называй. Усек?
Существо закивало, опуская глаза:
- Гомен насай, Шинья….. Так тебя можно называть?
Шинья немного смягчился. Он знал, что извиняющиеся нотки в голосе паренька – искренние. А потому он позволил себе едва обозначившуюся улыбку:
- Так – можно.
Парень покивал, все еще тихо и неуверенно:
- Хай. Тогда так и буду называть.
Улыбка стала еще немного шире. Рука с длинными, ухоженными пальцами растрепала черно-белые прядки:
- Не вешай нос. Пойду я с тобой за обувью.
Оно того определенно стоило. Улыбка, расцветшая на лице, как гиацинт (лысый) и зажегшиеся светом глаза – согласие этого стоило.
- Правда??!! Клево, клево, клево, клево!!! Тогда это, в выходные, да?
Шинья кивнул.
- Да, в выходные. Только….. Така… не на весь день, ок?
Паренек чуть склонил голову на бок, как делал всегда, когда сосредотачивал все внимание на собеседнике.
- Ладно. У тебя потом дела, да?
- Да. Надо еще… ну, там много дел осталось.
Снова та же улыбка, легкая и искренняя.
«Интересно… Когда под твоими глазами залягут круги? Когда в уголках твоих губ соберется мелкая паутинка морщинок? Когда белок твоих глаз станет похож на карту метро от лопнувших мелких сосудиков? И когда твоя улыбка станет просто сокращением мышц, необходимым в определенные моменты жизни?»
Шинья тряхнул головой. Непрошенные и нежеланные мысли. Еще бы – кто же признается себе, что тихо и втайне завидует легкости, с которой расточает свои улыбки Молодость?
- Шинья, Шинья, смотри! Это итальянское кафе!! Пошли кофе с мороженым выпьем, а? Ну пошли! У них еще офигенные пирожные делают, и у них там блюз всегда играет.
- Господи…. Така, у тебя когда-нибудь слипнуться внутренности от поглощаемого тобой количества сладкого! Или голос потеряешь из-за мороженого.
- Не потеряю! Еще ни разу не терял.
Такие знакомые нотки ослиного упрямства в голосе. Спорить было бесполезно – на каждый аргумент Шиньи у Таки находилось с десяток своих, и не важно, что три четверти из них будут из разряда фантастики.
- Ладно, ладно, я понял, что у тебя горло застраховано от всех напастей. Пошли, все равно уж мимо идем.
Кафе оказалось на редкость приятным. Шинья не переставал удивляться вкусу своего спутника. Внешне могло показаться, что ему бы любить все яркое, безвкусное, кричаще-вульгарное, но вопреки ожиданиям, Така обладал едва ли не врожденным чувством гармонии. Вот и сейчас, заведение, выбранное им, оказалось приятным, с в меру яркой отделкой итальянским кафе.
Заказав по каппучино (лучшему каппучино в городе – настоящему, по утверждению Таки) и мороженое для Таки, они устроились за дальним столиком. Как и обычно – Така не закрывал рот, вываливая на Шинью ворох информации, много, сразу и громко.
- … а еще у нас скоро тур начнется! Черт, я уже дождаться не могу, новый альбом, мы чуть ли не по всей Японии проедемся! А потом сразу же – новый сингл! У меня уже даже задумки есть.
Шинья прервал его жестом.
- Тур? Надолго уезжаешь?
Така задумался, покусывая губу.
- Ну….. Два-три месяца – это минимум. Менеджеры гоняют нас сейчас как проклятых. Говорят, что мы еще не отработали вложенных в нас денег, а потому должны пахать как лошади. В принципе, я согласен с этим. Но… мы уже устали как собаки. Я боюсь, нас надолго не хватит.
Пожатие плечами.
- Это бизнес, что ж ты хочешь. Пока не надорвешь спину – не получишь результат. Так что не ной.
- Эй, я не ною! – паренек действительно возмущен, но это вызывает только улыбку его собеседника. – Я просто говорю, что хотя бы небольшая передышка никому не помешает.
Шинья смеется. Редко он стал делать это в последнее время. Еще бы – проблемы в собственной группе даже не думают утихать. Всепоглощающая усталость, взаимная нетерпимость… Несоответствие желаний каждого из участников. Все это выматывало, забирало силы, потребные на написание музыки и снятие клипов. Результат – сам он хотел сделать что-то сам, в отдельности от группы, младшего брата активно переманивают в какой-то сборный проект нескольких музыкантов. Нет, из группы он не уйдет, но… Вот именно – «но». Но Шинья чувствовал где-то глубоко внутри обиду. Иррациональную – ведь Кота отдал группе столько же лет и сил, сколько и сам Шинья. Кто знает… может быть, именно поэтому он и увлекся этим пареньком. Легкость, открытость, искренность. То, чего не всегда хватало Шинье.
А каппучино и правда был восхитителен.
Квартира Шиньи встретила их как обычно – тишиной и синим светом фонарей с улицы.
Все как обычно. Поправка: как стало обычным.
«Не так уж долго мы встречаемся… А я уже знаю его тело как свое. Забавно… Наверное, опыт сказывается. Все же строение-то у всех практически одинаковое. Да, я знаю… Я знаю, что если провести здесь самыми кончиками пальцев, ты выгнешься, нетерпеливо и требовательно двинувшись навстречу. А если коснуться языком вот этой точки…».
Как обычно – Така засыпает почти сразу же.
«Молодость. Хм».
А вот к Шинье снова наведывается давняя подруга – бессонница. Тихо, дабы не разбудить спящего паренька, он встает, уходя на кухню. Устраиваясь за барной стойкой – давней мечтой, еще с детства, осуществленной совсем недавно, с пепельницей и сигаретой.
«Как все забавно получилось. Твоя наглость восхитила меня еще в самом начале. Так влезть в разговор – это умудриться надо. Хотя… если бы ты влез не по делу, тебя бы просто проигнорировали. Но замечание – о, это было достойно аплодисментов. Я редко когда слышал, чтобы настолько изящно-небрежно, буквально одной фразой можно было опустить очередной шедевр голливудской фабрики звезд. Во всяком случае, продолжить разговор с тобой мне захотелось – факт.
Вот только вышло все это немного за рамки бесед о кино. Ну что ж – и такое тоже бывает. Мне не помешало немного отвлечься.
Кто обвинит меня в неискренности? Я ведь не давал тебе никаких обещаний. Никаких звезд с неба. Впрочем, кажется, они тебе не особо-то нужны. Твоя последняя идея-фикс – светильники в спальню в виде средневековых европейских фонарей со свечами. Где бы такое достать можно..?»
Дымок от сигареты метнулся в сторону, от неплотно закрытой форточки потянуло холодком.
«Тур… почему бы и нет? Кто знает, что может случится за время тура. Черт, но я все равно не люблю этого делать. А что если..?»
Шинья резко мотнул головой, скривился, как от зубной боли.
«Вряд ли. У тебя совсем нет крыши, но себя ты любишь, это факт. К тому же – как бы открыт и весел ты не был, как бы широко не улыбался – ты уже неплохо знаешь людей. Интересно, много ли у тебя друзей? Один-два – от силы. Не больше. Недоверие. Мягкая, словно войлочная стена между тобой и миром. Что ж, такие люди тоже есть. Самое главное – чтобы войлок не стал камнем.
Пустое. Не о том сейчас думать надо. Совсем не о том. Хм, а не всегда получается. Передышка. Кажется, я все же ее получил. Что ж, значит, все не зря. Хорошо».
Потом было еще много мыслей, о группе, о сольнике, о контрактах. Пока Шинья не понял, что его наконец-то начало клонить в сон. Затушив шестую по счету сигарету, он встал, гася свет в кухне и снова погружая серые стены в синие рефлексы уличных фонарей.
Така тихо сопел во сне.

- Руки, мать твою, опять взял мои тени? Ну какого хрена, я же триста раз тебе говорил – НЕ ТРОГАЙ!!!! Ну что за нафиг, так трудно выполнить мою просьбу, да?
- Да держи, держи!! Всего-то на пару секунд прихватизировал, а ор поднимаешь, как будто война началась…
- Ты прекрасно знаешь, насколько я не люблю, когда ты таскаешь мои вещи. У тебя вообще-то свои есть!
- Я не знаю, где они! А твои близко лежали!
- О да, я, конечно, понимаю, что это самый весомый аргумент! В общем так – еще раз цапнешь мои тени – заставлю кукарекать со сцены!
- Чего??!! Ты с дубу рухнул?? Ты себе это хоть представляешь??!!
- А то ж!! Потому и заставлю, что представляю!
- Рейта!!!!!! Я тебя покусаю!!!!
- А ты догони сначала!!
- Ну держись!!!
Аой и Уруха меланхолично наблюдали за нарезающими круги по гримерке Руки и Рейтой. Кончилось все тем, что басист споткнулся о ножку катающегося стула и с грохотом рухнул на пол. Гримерка зашлась диким ржачем в четыре глотки. Руки затормозить успел, а потому количество пострадавших ограничилось только Рейтой. Впрочем, страдал он недолго. После состроенной обиженной мины вокалист торжественно пообещал сводить его в кино. На этом мини-конфликт был исчерпан.
Свое обещание Руки выполнил довольно скоро – упомянутый эпизод случился незадолго до последнего концерта тура, после чего группа вернулась в Токио, получив законные несколько дней отпуска.
Кино, игровые автоматы, прогулка – классическая программа отдыха двух друзей. Двух лучших друзей.
- Ты чего-то грустный. Что-то случилось?
Руки помотал головой, улыбнулся.
- Да нет, все в порядке! Правда!
Рейта скорчил недовольную мину, потом улыбнулся.
- Така-кун. Ну вот кого ты обманываешь? Я же вижу.
Вокалист опустил голову. И сильно понизил голос. В котором зазвучали знакомые. Рейте нотки. Нотки неуверенности, звучащие, когда Руки в чем-то сомневался. Сомневался очень сильно, настолько сильно, что это грызло его постоянно.
- Рё… Слушай.. Я всегда пытался говорить правду. Даже если она не очень приятная. Но… я сейчас должен сказать одному человеку правду, но это.. возможно это причинит ему боль. К тому же – я очень, ОЧЕНЬ уважаю этого человека. А с другой стороны – я не уверен, что сам смогу долго выдерживать. Это становится слишком тяжело.
Рейта помотал головой.
- Така-кун, ты снова забываешь подумать о себе. Сделай так, как будет лучше для тебя.
- Ты.. уверен?
- Да. – твердость, прозвучавшая в голосе, тоже была знакома Руки.
Вокалист вздохнул. После чего тепло улыбнулся.
- Спасибо, Рё. Ты знаешь, что я тебя обожаю!

То же самое кафе. Итальянское. Каппучино. Мороженое.
«А вот и первые признаки усталости. Ты вымотался. Ну что ж, ваш тур прогремел по Японии тайфуном. Вы молодцы, ребята.
А я решил, что должен делать. Даже если это причинит тебе боль».
- Така…
- Да?
- Я должен сказать тебе одну вещь. Не скажу, что долго думал над этим. Я думаю, что нам нужно расстаться.
Кивок.
- Я тоже так думаю. Ну…. я сам хотел об этом сказать.
Кирито удивлен, и даже не собирается этого скрывать.
- Да?
Руки снова кивает.
- Да. Ну… Я думаю, ты знаешь, что я тебя не любил. Мне было с тобой хорошо, правда. Но я не хочу осложнений. Давай не будем портить все взаимными претензиями и упреками? Я хочу сказать, что пока мы не начали строить бесполезных иллюзий. Ты ведь сам понимаешь, что это был флирт, увлечение, способ развлечься. Ничего серьезного.
Руки умолкает, удивленно уставившись на беззвучно смеющегося Кирито. На его мордочку немедленно наползает обиженно-растерянное выражение:
- Что я такого смешного сказал?
- Ничего. Просто ты поверить не сможешь, каких размеров гранитная плита только что рухнула с моего сердца. Это было ровно то, что я хотел сказать. Что я с самого начала не относился к этому серьезно. Но… - Кирито помедлил, подыскивая слова – мне с тобой тоже хорошо было.
Снова та самая улыбка. Широкая, освещающая все вокруг.
- Это же здорово тогда! Кстати, а ты смотрел новый фильм?
- Который?
- Ну… этот дико навороченный….. черт, я забыл название….
- Может «Властелин Колец»? Третий по счету?
- Ага, он самый! Ты его уже видел?
- Нет еще. Только недавно сам его купил, не смотрел еще даже.
- Ой, а можно к тебе напроситься в гости – на просмотр? И…. на чай….?
Кирито снова засмеялся. Он знал особый рецепт чая, который Руки безумно нравился.
- Ладно, уговорил.
- Отлично!! Поехали тогда, а то мне еще надо вечером к Рейте успеть, я обещал у него сегодня остаться.
Расплатившись, Руки и Кирито встали из-за стола. Кирито не обнимал его – так, как в прошлый раз.